По самой середине улице бежала маленькая собачонка. Очень быстро, со всех ног. То ли испугалась чего-то, то ли потеряла хозяина. чуть под мотоцикл не попала и понеслась дальше.
Тут из переулка вылетел грузовик и погнался за собачонкой. Он, конечно, не погнался, а так получилось, будто гонится. Вот-вот задавит.
Тогда моя жена кинулась наперерез автомобилю.
Я ей кричу: «Ты куда?»
А она только рукой махнула.
Человека-то шофёр задавить боится, и грузовик крутанул вбок.
Всё бы хорошо, только и собачонка в ту же сторону кинулась, и прямо под колесо.
На тротуаре какая-то женщина закричала: «Ой-ой-ой!», а собака, оказывается, под самое колесо не попала, а только ударилась об него, завизжала и упала на асфальт.
Грузовик помчался дальше, а моя жена подбежала к собачонке и осторожно взяла её на руки. Та опять завизжала и даже хотела укусить. Это понятно, ей ведь больно было. Задняя лапка отвисла. Может, перелом…
Пришли мы с этой собачонкой домой. Она дрожит мелкой дрожью и повизгивает. А на вид симпатичная. Серо-жёлтенькая. Как у маленького оленёнка, шкурка. Ушки круглые, большие, коричневые. И нос коричневый, и коготки. А над глазами вместо бровей два коричневых пятнышка. И всё время движутся. То вверх, то вниз. Очень умная мордочка!
Положили мы её в уголок на тряпочку и стали звонить в «Скорую помощь». Только не в ту, которая к больным людям приезжает, а в ту, которая к больным животным.
На том автомобиле «Скорой помощи», что для людей, нарисован красный крест, а на том, что для животных, - синий.
Через полчаса приехал ветеринар. Так называется доктор, который лечит животных: лошадей, коров, собак, кошек, даже канареек. А в зоопарке ветеринары и слонов, и обезьян, и бегемотов лечат. Так же, как и людям, дают лекарства, измеряют температуру, а если надо, так делают и операции.
Осмотрел ветеринар нашу собачонку. Измерил температуру. Тридцать девять градусов.
Для человека тридцать девять плохо, а для собаки не так уж много. Чуть повышено. Нормальная температура у собаки тридцать восемь и пять. Лапка, оказывается, не сломана, а только ушиблена. Но если трогать, то собачонка скулит. больно, значит.
Дал ей ветеринар от боли лекарство. Такое же, как и человеку. Анальгин. Только вдвое меньше.
Мне ветеринар очень понравился. Весёлый, добрый и животных любит.
Прощаясь, он спросил:
- Не поможете ли вы достать для моих детей билеты на «Кота в сапогах». У меня их двое. Мальчик и девочка.
- Конечно, помогу.
А попросил ветеринар эти билеты, наверное, потому, что в той комнате, где лежала собачонка, прямо над ней на стене висел плакат.
На плакате огромный кот в шляпе с пером и в больших охотничьих сапогах. Сверху надпись: «Государственный центральный театр кукол». И потом большими буквами: «Кот в сапогах».
Ушёл ветеринар.
Хотели мы собачонку покормить, а она не хочет ни молока, ни супа, ни варёного мяса. Даже понюхать и то не захотела. Глядит на нас, шевелит своими коричневыми пятнышками бровей. И всё. И хвостиком не вильнула ни разу.
Четыре дня ничего не пила, не ела и не пробовала подняться со своей подстилки. Только глаза иногда откроет. Посмотрит, как я по комнате хожу, и опять спит.
А на пятый день сижу я за письменным столом, пишу и изредка на собачонку поглядываю. Спит. Потом взглянул, а она сидит ко мне спиной, нос кверху задрала и на плакат смотрит! Медленно ведёт носом слева направо и будто по буквам читает: «К-о-т в с-а-п-о-г-а-х»… Ничего не понимаю. Нет же на свете грамотных собак! Что это значит? Может, я сплю и во сне всё это вижу?
Пригляделся повнимательнее. Вот в чём дело, оказывается! Это муха по плакату ползёт, а собачонка за ней следит! Следила, следила – и вдруг как подпрыгнет, чтобы муху схватить!. Та, конечно, улетела, а собачонка повернулась ко мне и хвостом виляет!..
Выздоровела, значит.
Накормили мы её. Супа дали и полкотлетки. Ей много не надо. Она маленькая.
Стали думать: как её назвать? Это во-первых, и что нам с ней делать? Это во-вторых.
Имя придумали быстро: «Муха»! А вот как с ней дальше быть – не знаем. У нас тогда уже была собака, а куда же в квартире двух собак держать? Трудно.
Вспомнили, что одни наши знакомые очень хотели завести маленькую собачку. Тут же им позвонили, и они на следующий день приехали.
Муха уже бегала по квартире.
Очень она им понравилась. Они посадили её в хозяйственную сумку и ушли.
Нам, конечно, было немного жалко расставаться с Мухой. Всё-таки привыкли уже к ней, но что ж поделаешь! А Мухе там будет хорошо. Животных её новые хозяева любят и давно мечтали о маленькой собачонке.
Жаль только, что живут они далеко. Нельзя будет с Мухой встречаться.
Прошёл год. И вдруг звонят эти знакомые по телефону и говорят:
- Мы хотим приехать к вам с Мухой. Можно?
- Конечно, конечно! Когда приедете?
- Часов в семь.
- Очень хорошо! Будем ждать.
Ждём. В половине восьмого звонок. Открываем дверь. Стоят наши знакомые и держат на поводке большую серо-жёлтую собаку.
- Кто это у вас?
- Муха.
- Как Муха? Не может быть!
- Как видите, может.
- Так ведь вы же мечтали о маленькой?
- Мечтали. Муха и была маленькой, а потом взяла и выросла.
- Как же теперь быть? Вы её хотите нам вернуть?
- Да что вы! Мы к ней привыкли! Знаете, какая она умная! Какая послушная! Муха, смотри – вот кто тебя от смерти-то спас!
Муха смотрит, виляет хвостом, и коричневые брови, как у маленькой Мухи, то вверх, то вниз двигаются.
- Вот так Муха! Какая же она муха? Она настоящая собака! Красивая, большая собака. Как же вы её теперь зовёте?
- А так и зовём, как раньше!.. И мы привыкли, и она привыкла! Муха и Муха!
СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ОБРАЗЦОВ (1901-1992)
НИКИТА ЕВГЕНЬЕВИЧ ЧАРУШИН (1934-2000)
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: